Не так давно главной темой мировых новостей стал инцидент у берегов Крыма, когда американский беспилотный аппарат MQ-9 Reaper «Жнец», проводивший разведку вблизи российских границ, внезапно рухнул в Чёрное море. Эта история заставила жителей Крымска
вспомнить о лётчике Василии Цымбале, жившем в нашем городе.
В своё время он прославился на весь Советский Союз как воздушный ас, лихо пресекавший враждебные провокации Североатлантического альянса.

Давняя «традиция»
Напомним, инцидент с дроном США произошёл в районе Крымского полуострова. Американский беспилотник упал в Чёрное море из-за собственного резкого маневрирования, российские истребители с ним в контакт не вступали, сообщило Минобороны. По данным ведомства, дрон с выключенными транспондерами летел в направлении России, нарушив границы района временного режима использования воздушного пространства, установленного в целях проведения специальной военной операции.
В американских ВВС утверждают, что к падению беспилотника привели манёвры пары российских истребителей Су-27. Один из вылетевших на перехват самолётов якобы применил давно известный приём – открыл клапан сброса и облил дрон топливом, струя которого и повредила несущий винт MQ-9. В США даже назвали манёвр «экологически необоснованным».
После «приводнения» американского дрона журналисты тут же вспомнили советского лётчика Василия Цымбала, который как раз и «поливал» топливом вражеские самолёты. Его «проделки» в арктическом небе послужили поводом для большого международного скандала, а сам лётчик был переведён на службу в авиаполк Крымска, подальше от государственной границы.

Опасный манёвр
Впервые Василий Цымбал отличился во время службы на Дальнем Востоке. В историю вошёл инцидент, когда японский сторожевой корабль с двумя вертолётами на борту нарушил границу СССР. В это время советское небо патрулировал наш герой. Лётчик сделал несколько виражей на предельно малой высоте над нарушителем. Во время очередного пролёта советского истребителя на высоте около пяти-шести метров над палубой один из вертолётов сильным потоком воздуха снесло в море. Корабль развернулся, но Василий Викторович напоследок решил слить на корабль немного керосина. Японские моряки пожаловались на советского лётчика, после чего того отправили в Мурманск.
Однако северный город так и не охладил пыл лётчика. 13 сентября 1987 года он отличился новым подвигом с натовским самолётом «Орион» над нейтральными водами Баренцева моря. Вот как описывали этот случай журналисты, ставшие свидетелями развернувшихся событий: «Р-ЗВ «Орион» из состава 333-й эскадрильи королевских военно-воздушных сил Норвегии и Су-27 (бортовой № 36) 941-го истребительного авиаполка 10-й армии ПВО СССР. Норвежец поднялся с авиабазы Аннейя и вёл разведку перемещений кораблей нашего Северного флота, которые, в свою очередь, следили за натовскими кораблями и самолётами, проводившими учения в районе Северной Норвегии. В манёврах НАТО участвовали несколько сот кораблей и самолётов во главе с ударным авианосцем «Форрестол». Достаточно близко от наших границ и дерзко, чтобы оставлять подобное без участия советского ПВО. Старший лейтенант Василий Цымбал получил команду «Воздух!» и стартовал с аэродрома Килпъявр, что неподалёку от Мурманска. Его задачей был учебный перехват и сопровождение воздушной цели. Всё, что случилось вне рамок этой задачи, было личной инициативой лётчика.
Истребитель «отработал» по «Ориону», а после, отступив от полученного задания, вплотную подошёл к норвежцу. Какое-то время воздушные судна шли на параллельных курсах. Соседство с истребителем, видимо, действовало скандинавам на нервы и мешало выполнению задачи. Пилот «Ориона» решил «стряхнуть» с хвоста назойливый русский истребитель и «подрезал» курс Су-27. Оказавшись в результате этого манёвра над истребителем, он стал резко гасить скорость, выпуская шасси и закрылки. Это был грамотный приём тяжёлого четырёхмоторного самолёта. Истребитель должен был либо проскочить вперёд, либо, повторяя аэродинамическое торможение, свалиться в штопор. Это в соответствии со всеми законами аэродинамики. Но в тот день экипаж королевского «Ориона», а с ним весь мир, узнал, что для хорошего лётчика на истребителе Су-27 некоторые классические законы аэродинамики не писаны. Эта машина обладает уникальной способностью держаться в воздухе на скорости менее 200 километров в час. «Посыпался» вниз не «Сухой», а сам «Орион». Правым винтом он снял истребителю радиопрозрачную законцовку киля, но от удара сам винт разрушился и посек осколками фюзеляж и крыло «Ориона», разгерметизировав его. Двигатель норвежца задымил и, подавая в эфир сигнал «Терплю бедствие!», «Орион» ушёл в сторону берега. Обошлось без жертв. Василий Цымбал возвращался на аэродром молча, не считая стандартных радиодиалогов с авиационным диспетчером. Возможно, Василию Викторовичу и удалось бы выкрутиться, но с борта «Ориона» велась фото- и видеозапись всех манёвров советского истребителя. Последствия этого небольшого инцидента стали для пилота катастрофическими. В Норвегии уже вовсю разгорались политические, военные и дипломатические страсти. Норвежское военное командование пожаловалось на это происшествие советскому послу, который доложил о нём начальству в Москву.
Министр обороны СССР вызвал Главкома войск ПВО, чтобы расследовать обстоятельства воздушного столкновения. Советское правительство признало факт «неправильных действий лётчика» и выразило сожаление по поводу случившегося, но упомянуло и то, что пилот «Ориона» вёл себя не лучшим образом. Многие тогда посчитали, что если бы Василий Цымбал первым доложил об инциденте, то норвежскую ноту мы бы упредили своей. Лётчика бы ещё и наградили, стал бы героем. Впрочем, народным героем он стал в любом случае. Его имя и поступок приобрели на Севере определенную популярность. После 13 сентября на какое-то время наши заполярные воздушные границы стали спокойными. Один лётчик сделал то, чего не удавалось десяткам дипломатов и маршалов. Кроме всего прочего, инцидент ускорил подписание международного соглашения о предотвращении опасной военной деятельности. Советское командование было осведомлено о провокационных полётах воздушной разведки НАТО, и Цымбала просто перевели служить в Крымск – подальше от госграницы».
Полк Василия Цымбала, оставшийся в Килпъявре, после этого случая долго сдавал зачёты по всевозможным нормам и правилам. Что интересно – на борту истребителя лётчика его остроумные товарищи нарисовали маленький значок укрощённого «Ориона».

«Таких героев было немало»
О том, как сам Василий Викторович переживал случившееся, журналисту газеты «Призыв» рассказала его вдова Валентина Цымбал:
– В тот день я долго ждала мужа домой с дежурства, – вспоминает Валентина Фёдоровна. – В то время можно было быть уверенной, что если он дежурит, то обязательно полетит гонять потенциально вражеские судна. По правилам, если один лётчик поднимался в воздух, то второй должен был сидеть в самолёте на земле и ждать команды на вылет для усиления. Поднимали их по тревоге из-за нарушителей каждый день. Вернулся Василий домой поздним вечером, хмурый и расстроенный. Рассказал о случившемся и о том, что по его душу из Москвы к нам на аэродром начальство прибыло. Разборки были серьёзные. Он был в шоке от того, какой резонанс имело воздушное происшествие с его участием. Думал, что об этом никто не узнает. Конечно, у лётчиков в подобных случаях есть допустимые нормы по сближению, но если судно не уходит, то наши лётчики, чего уж скрывать, практиковали подобные «ненормативные» методы. Не один Василий такое делал, таких героев было немало. Просто именно ему «посчастливилось» попасть в фотообъектив НАТОвцев и повредить «Орион», что привело к широкой огласке.
Это сейчас наших лётчиков, лихо расправившихся с беспилотником, повторяя Васины действия, награждают, а тогда времена другие были. Награду мужу, конечно, не дали, благо хоть из партии не исключили. Естественно, сразу отстранили от полётов. Через некоторое время, когда скандал немного утих, мы стали ждать перевода в абхазский город Гудауту или в Крымск. Помню день нашего спешного переезда. Я тогда только из декретного отпуска вышла. Накануне Михаил Горбачёв встречался с Эдуардом Шеварднадзе, и после их встречи нам позвонили из Москвы и сказали, что на переезд в Крымск у нас есть сутки. Почему решение о переводе было настолько поспешным, нам неизвестно. Видимо, была необходимость как можно скорее убрать Василия с глаз высокопоставленных чинов.
В авиаполку Крымска Василий Цымбал свою шебутную лихость не проявлял. Случай с «Орионом» стал для него печальным уроком. Да и нарушителей, которых нужно погонять, в небе над Кубанью не было. Уроженцам Армавира Василию и Валентине Цымбал Крымск пришёлся по душе. Здесь в школу пошли их дочери Лилия и Виктория.
– Муж всегда отличался настойчивостью характера, хоть и был весьма скромен, – говорит Валентина Цымбал. – Именно его упёртость стала поводом для нашего знакомства. Мы жили в родном городе. Я работала в бюро путешествий, а он учился на последнем курсе Армавирского высшего военно-авиационного Краснознамённого училища лётчиков. Наша первая встреча случилась в городском парке. Я с сестрой сидела на лавочке, когда к нам подошёл курсант-лётчик. Мы обмолвились с ним парой фраз и сбежали. В тот же вечер мы пошли на танцы в Дом офицеров, где я снова встретила Василия и снова предпочла уйти «по-английски». Третья же встреча оказалась судьбоносной. Моя подруга была знакома с Васей, и именно она уговорила меня пойти к нему на день рождения после его приглашения во время случайной встречи. Так мы и начали встречаться, а через год он уехал служить в 941-ый истребительный авиационный полк ПВО СССР в Килпъявре под Мурманском. Какое-то время мы переписывались, а потом он приехал в увольнительную и мы поженились.
Погиб Василий Цымбал трагически 30 апреля 2000 года в результате несчастного случая на рыбалке. «Воздушный хулиган» похоронен в Крымске.

Нина ЛОЗИЦКАЯ.